По оценкам ряда экспертов, ситуация с лейкозом крупного рогатого скота (КРС) в России сегодня не поддается анализу. Это объясняется тем, что не во всех хозяйствах удается собрать пробы для анализа, поскольку, если вирус обнаружат, больной скот придется уничтожить.

Почему же молоко больных коров попадает в магазины, угрожает ли здоровью человека его употребление и какие меры нужны, чтобы остановить распространение лейкоза среди поголовья?

Статистика знает не всех

С 2021 года в нашей стране действуют новые ветеринарные правила по борь­бе с лейкозом КРС – вирусным заболе­ванием опухолевой природы, схожим с раком крови. Эти правила предпи­сывают проводить поголовную диа­гностику всего восприимчивого пого­ловья: у животных старше 6 месяцев специалисты госветслужбы должны отбирать пробы крови для анализа раз в год, а у быков-производителей и коров – доноров эмбрионов – 2 раза в год с интервалом не менее 180 дней.

По официальной статистике Рос­сельхознадзора, за 2022 год в стране зафиксировали 6,7 тыс. неблагопо­лучных по лейкозу пунктов, в кото­рых заболело 13,6 тыс. голов скота. За первое полугодие нынешнего года выявили 1,3 тыс. неблагополучных пунктов.

В действительности цифры могут быть другими, поскольку ситуация по лейкозу плохо поддается анализу и контро­лю. Это объясняется тем, что далеко не во все хозяйства пускают ветери­нарных врачей для сбора образцов крови КРС для исследования на лей­коз.

В личные подсобные хозяйства ве­теринарных врачей не всегда пускают. Ведь, если анализ покажет положи­тельный результат, собственник будет обязан принять меры и ликвидировать поголовье. Либо, согласно новым пра­вилам, надо организовывать резерва­ции для инфицированных животных, но не все хозяйства могут себе это позволить.

Поскольку выбраковка поголовья и ликвидация вспышки сопровожда­ются серьезными экономическими издержками, нельзя исключать веро­ятность того, что некоторые хозяйства скрывают зараженных животных.

Эксперты надеются, что введение в России с марта следующего года обя­зательной маркировки и учета сель­хозживотных должно помочь в реше­нии этой проблемы.

Невозможно обеспечить инфек­ционную безопасность страны, если не знать, сколько животных есть в хо­зяйствах и куда они перемещаются.

Насколько опасно лейкозное молоко

Действующие ветеринарные прави­ла предписывают уничтожать молоко больных лейкозом коров. При этом больными признаются только те живот­ные, чей диагноз подтвердился по ре­зультатам гематологического исследо­вания. То есть молоко из тех хозяйств, где заболевание не выявили, потому что ветврачи не смогли туда попасть и ото­брать пробы для исследования, теоре­тически может продаваться на ярмар­ках или отправляться на молокозаводы, а оттуда – на прилавки магазинов.

Кроме того, ветеринарными прави­лами разрешается сдавать на молоко­заводы продукцию, полученную от ин­фицированных коров, то есть тех, кто находится в инкубационном периоде или на стадии бессимптомного вирусоносительства, но у кого гематологиче­ская стадия болезни не началась.

После пастеризации на предприятии молоко уже не содержит вирус, но в нем остаются продукты метаболизма боль­ных лейкозом животных, обладающие канцерогенным потенциалом.

О возможной связи вируса лейко­за КРС с болезнями опухолевой при­роды у людей высказываются и другие эксперты.

Ряд научных исследований указы­вают на прямую зависимость между количеством больных лейкозом жи­вотных в стадах и числом онкозабо­леваний, особенно у детей.

Кроме того, маркерную провирус­ную ДНК вируса лейкоза КРС находи­ли у большинства (79%) изолятов при онкологии молочной железы у жен­щин. Но при этом есть исследования, которые это опровергают.

То есть существуют аргументы как за, так и против. Но ликвидацией лей­коза нужно заниматься в любом случае. Сегодня вся Европа свободна от лейко­за, причем некоторые страны получили этот статус достаточно недавно.

Деньги на новую корову

По данным Молочного союза, с 2000 по 2021 год хозяйствам пришлось сдать на убой почти 873 тыс. голов ско­та. Ущерб российских животноводов от лейкоза КРС в организации оцени­вают в 3,4 млрд рублей в год. Эта сумма не включает недополученный приплод и стоимость содержания животных.

Но если вылечить больное животное нельзя, то принять меры для оздоров­ления ситуации по этому заболева­нию можно и нужно.

Однако, просто запретить лейкозное молоко без принятия каких-то субсидиарных мер –означает поставить ряд хозяйств под угрозу закрытия и банкротства.

Региональные бюджеты должны оценивать экономический эффект для себя и оказывать хозяйствам поддерж­ку для предотвращения этого ущерба в будущем.

Ветеринарное законодательство было бы эффективнее с продуманной системой компенсации за изъятый скот, что мотивировало бы фермеров не скрывать больное поголовье. В качестве примера возьмем Швейцарию, где подобная практика уже сложилась и хозяйствам выделяются средства на покупку нового животного взамен больного.

Вопрос ветеринарной безопасности

Другая проблема, с которой специ­алисты связывают распространение лейкоза среди восприимчивого по­головья, – это несоблюдение в самих хозяйствах ветеринарных правил. Чаще все­го вирус заносится в хозяйство, когда фермеры покупают, как они считают, здоровых животных из стад, в которых выявили заболевание.

Также распространению болезни способствуют несвоевременная обра­ботка ран у животных, работа ферме­ров без перчаток и применение многоразовых игл при вакцинации.

Вирус лейкоза передается с инфи­цированными лимфоцитами. При этом инфицирующая доза очень мала и со­ставляет 0,01 микролитра крови от за­раженного животного. Поэтому если вакцинировать все стадо одной иглой и первое животное окажется больным, то вирус на конце иглы закончится примерно на одиннадцатой корове.